Было бы неверным сравнивать разные по замыслу, формам его художественного воплощения, жанровой окраске спектакли и давать им относительные оценки: этот ярче, тот несколько суше и неудачнее и т. д. Сама специфика искусства противится таким относительным оценкам явлений, которые находятся в разных художественных рядах; и все же из всех тех спектаклей, что показал бакинцам московский «Современник», по моему глубокому убеждению, неоспоримо первое место, — первое по глубине идейного замысла и современности сценических форм, — принадлежит спектаклю, поставленному по драматической повести М. Рощина «Эшелон».

Это, несомненно, этапный и в определенной мере программный спектакль, где нашла качественно новое отражение патриотическая и гражданская тема, к которой «Современник» обращается постоянно на протяжении более двух десятилетий своего существования — от спектакля «Вечно живые» к известной драматической трилогии о вехах революционного движения в России. Кстати, заключительную часть этой трилогии — спектакль по пьесе М. Шатрова «Большевики» бакинские любители искусства тоже смотрят с неослабевающим интересом. Но это уже тема особого разговора…
Идет эшелон. Долго и мучительно медленно. Часто останавливаясь и уходя от бомбежек. Эвакуируются люди, оторванные от родных мест войной, от любимых и детей, измученные постоянной тревогой за мужей, братьев, сыновей. «Эшелон» движется медленно, изнурительно, то судорожно дергаясь вперед, то останавливаюсь. В спектакле так верно расставлены акценты, что движение эшелона не воспринимается, как движение только механическое, передвижение в пространстве группы людей; это ток времени, в котором разворачивается общенародная трагедия, потрясающая зрителя и делающая его соучастником происходящего на сцене.
Спектакль «Современника» — это повесть истинно трагическая. И дело не столько в эпических элементах действия спектакля или трагическом исходе, сколько в той глубинной, масштабной передаче жизни многочисленных действующих лиц, их духовного мира, их непростого пути от безысходного горя к вере в победу. Насыщенный подлинным психологизмом, спектакль постоянно как бы перетекает, пульсирует от отчаяния к надежде.
Постановщик — главный режиссер театра Г. Волчек, режиссер И. Райхельгауз и художник М. Ивницкий подчинили все компоненты спектакля раскрытию глубин человеческих характеров. При всей многоликости, разнородности пассажиров эшелона их на протяжении спектакля все более объединяет чувство коллективизма — главное моральное достояние советского образа жизни. И динамичная конструкция вагона, световая и звуко-шумовая партитура — все призвано раскрыть основную художественную задачу — показать духовное величие советского характера, ярко проявившегося в годы Великой Отечественной войны.
Идет эшелон. Наседают фашисты… Внешних событий в спектакле в общем-то немного — встреча с воинским эшелоном, с глухонемым, с беженкой, рождение ребенка и смерть Саввишны, очередной налет, ставший столь трагичным для многих. Главное же событие — рост духовной стойкости персонажей, их крепнущее стремление к единению и взаимопомощи. В этом основа оптимистического звучания спектакля. Для «Современника» нет гражданской и патриотической темы вне темы нравственности.
Обнаженность сцены, аскетически точный отбор деталей оформления предполагали обнажённость, подлинность чувства, точный психологический анализ внутреннего мира героев в их трагическом неприятии войны. Луч света выхватывает из темноты лица женщин, как бы приближает их к нам крупным планом, словно в кинематографе, оставляет их наедине со зрительным залом, способствует постоянному нарастанию внутреннего напряжения. Многоцветность характеров, звенящая правда чувств стали возможны в спектакле, благодаря щедрой многоцветности актерской палитры «Современника». Спектакль многомерен, полифоничен, построен на точной смене ритма. Полифоничен в развитии каждого характера, каждой сцены. Действие органично перетекает от массовой сцены к диалогу и монологу, от безысходности и недопонимания к единению и вере.
Обостренному неприятию войны, как чудовищной катастрофы, несомненно, способствует и то, что это передано через судьбы женщин, самой природой своей, одарившей их великим правом материнства, поставленных по ту стороны войны, разрушения, смерти. Беспощадно правдиво, художественно, бескомпромиссно спектакль показывает, что война посягнула на святая святых человека. Емкие, полнокровные характеры — основное достоинство спектакля. Если говорить об актерских удачах, их очень много здесь.
Исполненные страдания и горя глаза Кати (А. Вертинская) передают неимоверную степень ее отчаяния, безмерного, разрушительного. Война отняла у нее горячо любимого мужа, отняла кров. Ее мозг не в состоянии принять это, хотя бы как временно неизбежное. Ей неимоверно сложно преодолеть отчаяние, а лишь поддержка других женщин помогает вновь обрести силы и выстоять. И вот она сама уже бежит по крыше вагона, чтобы спасти смертельно больную Саввишну. Аритмия, смена настроений здесь не актерская или режиссерская заданность, — а свойство характера.
Уверенными мазками рисует образ Лавры, человека незаурядного и насмешливого, глубоко страдающего и словно неунывающего одновременно, Т. Лаврова. Ее резкость, балагурство — это не только защита от собственного отчаяния, но и средство, чтобы отвлечь других женщин, переключить их внимание. Диалог-откровение Лавры и Маши о войне — одна из самых проникновенных сцен спектакля. Заглушить собственную боль, горечь утраты, прийти на помощь другим — вот что движет Машей (А. Покровская). Это же является побудительным мотивом и для Галины Дмитриевны (Г. Соколова), деятельной, по-матерински заботливой, сглаживающей возникающий острые углы и обиды.
Катя, Маша, Лавра и Галина Дмитриевна — это как бы эпицентр спектакля, тот магнит, что притягивает, цементирует, объединяет. А ранимая, живущая только для других, беззащитная перед жестокостью войны Ива (Л. Толмачева) становится тем критерием нравственности, тем камертоном неистребимого добра, с которым невольно соотносят свои собственные поступки остальные герои на сцене и зрители. в зале.
Война безжалостно крушила любовь не только уже расцветшую, но и втаптывала в грязь фронтовых дорог робкие ростки чувства, которое только начиналось. Так произошло с Саней. Лишь один лирический эпизод отпущен автором юной героине (М. Неёлова), но и он до глубины души потрясает сознанием несправедливости происходящего, дисгармонией, нарушением естественного хода вещей.
Идет эшелон… Идет, ни на минуту не замирает жизнь. Казалось бы, рушится, гибнет мир и… рождается человек! Это радостное событие меняет ритм всей жизни героев повествования, на время уходит в сторону война, связанные с нею мысли и тревоги. Актеры «Современника» ведут эту сцену настолько светло и оптимистично, что становится особенно очевидным, что жизнь — и справедливость истребить невозможно.
Разные они — герои спектакля «Эшелон», живые и достоверные: эмоциональная открытость Саввишны (Л. Иванова), Нины (Н. Дорошина) и Лены (Е. Миллиоти); какая-то постоянная чистота неведения в глазах обаятельной даже в ее капризах Тамары, ожидающей ребенка (Т. Дегтярева), мудрая, из недр души идущая доброта врача Федора Карлыча (В. Никулин) и непередаваемая боль в глазах Глухонемого (Г. Фролов), и бесконечные тревоги ответственного за эшелон Есенюка (В. Хлевинский). Каждый из этих людей достоин отдельной трагической повести о нем. Достойна этого и свекровь Лавры, в масштабном, хотя и внешне неброском исполнении актрисы театра ЦАТСА Л. Добржанской. Но как не в состоянии Ю. Богатырев, ведущий рассказ от автора, передать все перипетии трагической повести, так невозможно, да и вряд ли необходимо, описать словами живые характеры спектакля. Для этого нужно посмотреть его. Сказать, что спектакль «Эшелон» доставляет эстетическое наслаждение — сказать мало. Он раскрывает перед зрителем потрясающую силу человеческого духа в состоянии предельных уже, кажется, глубин страдания, он будит веру в себя, учит достоинству быть во всех ситуациях человеком. За это и благодарен зритель.
«Эшелон» в театре «Современник» — это заметное событие в театральной жизни страны. Это признано не только советской театральной общественностью, но и в странах социализма и даже за океаном. Не случайно, в декабре этого года Г. Волчек приступит к постановке спектакля по этой пьесе М. Рощина в театре Хьюстона, в американском штате Техас.
Эшелон «Современника» в пути. Пожелаем же этому талантливому коллективу и в дальнейшем высокого гражданского мужества и художественной правды.

А. Поветкин
3-10-1977
«Баку», вечерний выпуск