- Профессия артиста — по счастью, моя,- говорит Марина Неёлова.- Я встречала людей, которые не любят своего дела — это страшная трагедия заниматься изо дня в день тем, что тебе в тягость. Мне же выпало счастье играть на сцене, то есть делать то, что я люблю более всего и что приносит мне ни с чем не сравнимую радость. Профессия поглощает меня целиком, она занимает всю мою жизнь. День начинается с того, что утром я бегу на репетицию, затем съемки, потом спектакль и опять съемки? И трудно сказать, когда я не работаю: весь день не отключается актерский счетчик, который каждую секунду фиксирует в твоей жизни что-то такое, что потом может тебе пригодиться в твоей профессии. А вечером, уже засыпая, невольно ловишь себя на том, что снова продумываешь сцену, которая не получилась сегодня на спектакле, пытаясь понять, где допустила ошибку. Профессия доставляет мне столько мук, страданий, бессонных ночей, но все это компенсируется теми прекрасными секундами полного счастья, которые мне суждено бывает испытать на сцене.

…Стать актрисой я решила еще в детстве, и это было очень серьезно. Тогда, в семь лет, я была уверена, что просто обязана посвятить себя сцене: если не я, то кто же? — думала я. И вот теперь, давно закончив институт и сыграв немало ролей в театре и в кино, я потеряла ту былую уверенность и перед каждой новой работой испытываю жуткий страх, думая, что не справлюсь, что у меня ничего не получится.
И это говорит актриса, завоевавшая право называться мастером в совсем молодые годы, творчеству которой посвящено множество статей, где ей отпущены похвалы критиков в самых превосходных степенях. Актриса, работы которой в кино — «Монолог», «Осенний марафон» — завоевали мировую известность, на спектакли с участием которой трудно попасть. Я сижу у актрисы в гримерной, и она рассказывает мне о своей актерской судьбе, а значит, и о жизни, потому что, как говорит сама актриса: «Профессия — это и есть моя жизнь».
 — Сразу после школы, как и мечтала, поступила в Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии на курс Василия Меркурьева и Ирины Мейерхольд.
Когда была на третьем курсе, пригласили сниматься в фильме «Старая, старая сказка». Дебют в кино оказался удачным, и после окончания вуза меня пригласили на студию «Ленфильм», там за три года снялась в семи картинах. Но, несмотря на то, что моя жизнь в искусстве началась «с легкой руки» кино, сейчас мои взаимоотношения с кинематографом довольно сложны, я перестала ему доверять. Прежде всего, это происходит из-за творческой неудовлетворенности: картин, в которых я снялась, уже довольно много, но я могу насчитать лишь несколько, за которые мне не стыдно. Я слишком уважительно отношусь к своей профессии, чтобы сниматься в чем попало, но, к сожалению, абсолютно не могу предвидеть конечный результат. Все зависит от монтажа: был такой случай (кстати, о многом говорящий), когда Георгий Данелия смонтировал пять абсолютно разных, самостоятельных картин из одного и того же материала. Поэтому, когда зрители обвиняют нас в том, что мы снимаемся во всем подряд и не слишком разборчивы, они, видимо, не знают, что ни один артист не стал бы сниматься в заведомо плохом фильме, каждый раз он верит, что это будет самая замечательная картина в его жизни. Но еще раз повторяю: от артиста мало что зависит. И вот это ощущение своей вторичности и беспомощности окончательно отбивает желание сниматься.
Но я напоминаю, что первые работы Марины Неёловой в кинематографе, на мой взгляд, немало способствовали ее так удачно сложившейся актерской судьбе и в театре. Кроме всего прочего, встреча с такими мастерами, как Георгий Данелия и Илья Авербах,- серьезное везение для каждого артиста.
 — Действительно, работать с такими режиссерами, по-настоящему талантливыми, творческими людьми, — очень интересно, хотя и непросто. Часто в процессе съемок у нас возникают споры. Вообще, надо сказать, что в отличие от театра, где никто мне не говорит, что у меня ужасный характер, в кино, пожалуй, думают именно так. Хотя я считаю, что характер у меня не ужасный, а он у меня просто есть. Но так или иначе мои встречи с режиссерами в работе почти всегда упираются в споры, что вызывает у режиссеров негодование. В чем же дело? Наверное, в моих, я не назвала бы их чрезмерными, требованиях. Во-первых, я хочу, чтобы к артисту в кино относились с уважением. Во-вторых, чтобы артист имел право высказывать свое мнение и чтобы к нему в какой-то степени прислушивались. В-третьих, чтобы режиссер четко знал, чего он хочет, и мог бы об этом рассказать актеру… Я слышала о таких киногруппах, где артисты и режиссер работают в полном взаимопонимании и на основе равноправного творческого содружества. Так, например, работает Никита Михалков, и посмотрите, какие это дает убедительные результаты. Ведь это не просто так — собрались хорошие актеры и замечательно заиграли. К сожалению, немало примеров, когда блистательный актерский ансамбль не спасал плохого фильма. Режиссер в кино — великая сила, и найти своего режиссера — это, пожалуй, самое важное для исполнителя.
Я думаю, что не менее важно это и в театре. Как много хороших и очень хороших артистов не реализуют свой творческий потенциал лишь потому, что не нашли своего режиссера, свой театр. Марине Неёловой повезло: она попала в театр, о котором втайне мечтала и которому, мне кажется, как нельзя лучше подходит. Ей посчастливилось уже своей первой ролью на этой сцене — Валентины в спектакле «Валентин и Валентина» по пьесе Михаила Рощина — участвовать в коллективном и очень важном для «Современника» открытии — драматурга Рощина, режиссера Валерия Фокина и актера Константина Райкина.
 — На первой же нашей встрече по поводу этой работы у меня было ощущение, что мы уже знакомы всю жизнь, и странно, что до этого дня не виделись. Мы проговорили, не отрываясь, девять часов подряд, взахлеб, понимая друг друга с первого слова? Так началась моя жизнь в «Современнике», где я работаю уже девять лет, который очень люблю и которому благодарна за то, что он мне привил настоящую любовь к профессии, понимание того, что быть артистом — это значит отдавать все, что у тебя есть, и еще больше, чем у тебя есть. Я благодарна режиссерам, которые со мной работали, партнерам, с которыми я выходила на сцену и у которых многому научилась.
У меня был период, когда я еще была в труппе театра имени Моссовета (это мой первый театр в Москве) и уже репетировала Валентину в «Современнике». Таким образом, работала сразу в двух театрах, снималась в кино и завидовала людям, которые спали по пять часов в сутки, потому что у меня получалось не более двух. Сейчас я вспоминаю об этом, как о самом счастливом времени в моей жизни…
Так случилось, что самые большие удачи Марины Нееловой в кино и театре связаны с современной темой:
Нина («Монолог») и Оля («Спешите делать добро»), Алла («Осенний марафон») и Люба («Фантазии Фарятьева»), Ленка («НЛО») и Саня («Эшелон»)…
 — Все мои героини мне одинаково дороги, всех я люблю, иначе просто невозможно было бы и сыграть их. Когда получаешь новую роль, то словно встречаешься с новым, незнакомым человеком, которого ты должен понять, изучить досконально шаг за шагом его жизнь, принять его сторону, оправдать, если надо. И, когда наступает ощущение полного слияния, вот тогда, пожалуй, ты уже готова, чтобы играть эту героиню. Потом приходит новая роль, и теперь эта героиня — предмет моих воздыханий и пылкой любви. И так далее. Таким образом у меня уже много моих любимых женщин — моих героинь. Играя их, я всегда стараюсь через их судьбу рассказать о том, что волнует сейчас современную женщину вообще. Никогда мне не было интересно играть просто частную историю, только эту конкретную ситуацию, мне хотелось, чтобы всегда это выливалось в какое-то обобщение. Именно в этом для меня смысл искусства, его главная задача.
Среди моих героинь было много совсем юных девушек, подростков. По-моему, это везение: актерская судьба дала мне возможность еще и еще раз вернуться в свою юность. Хотя, конечно, не совсем в свою. Молодежь сейчас другая — умнее, образованнее. Когда я смотрю телевизионные передачи для старшеклассников, то поражаюсь уровню их интеллекта, способу их мышления. Мне нравится их максимализм, некоторая категоричность, определенность суждений. ..
В прошлом сезоне Марина Неёлова впервые вышла на сцену «Современника» в роли Маши в «Трех сестрах» Чехова (это вторая ее встреча с чеховской драматургией: в первые годы работы в «Современнике» она сыграла Аню в пьесе Чехова «Вишневый сад»). И вот новая роль в классике — Марья Антоновна в недавней премьере театра «Ревизор», спектакле, поставленном режиссером Валерием Фокиным.
 — Классика — это школа, которую должен пройти каждый актер, она необходима не только для его профессионального роста, но и для становения его как личности. На глубокой, умной литературе мы учимся мыслить, пытаемся разобраться в самом себе и в своей жизни и понять главные законы жизни нашего общества.
Когда встречаешься с современной драматургией, то порой скоро понимаешь, что уже исчерпал все возможности пьесы, а тебе этого явно недостаточно. И ты начинаешь играть то, чего нет, дополняя материал своими мыслями, своим жизненным опытом… Ощущение, что ты «больше» пьесы — пагубно для артиста. Очень сложно на мелководье плыть стилем батерфляй, скажем. А вот когда ты встречаешься с классикой, то над тобой недосягаемая высота. Ты ее чувствуешь в начале работы, в конце и постоянно, каждый раз играя спектакль. Вот, например, когда я подходила уже к премьерному спектаклю «Три сестры», у меня было ощущение полной своей несостоятельности. И до сих пор на каждом спектакле я обнаруживаю новый пласт, к которому я еще даже не прикоснулась. Сложно, да и, наверное, просто немыслимо постичь всю глубину этой философской пьесы. Можно, я уверена, всю жизнь играть роль Маши, каждый раз открывая что-то новое в этом образе… Классика — поистине неисчерпаема.
Об этом думали все мы, актеры, занятые в новой работе театра над классикой — спектакле «Ревизор». Главная идея новой постановки — взглянуть сегодняшними глазами на то, что было написано Гоголем почти сто пятьдесят лет назад.
Режиссер (я рада была вновь встретиться в работе с Валерием Фокиным), на мой взгляд, нашел интересное современное решение спектакля. На главные роли постановщик взял зрелых мастеров и молодых, начинающих свой путь в искусстве.
В театре «Современник» моя жизнь сложилась таким образом, что у меня не было, наверное, ни одного месяца без новой конкретной работы, а это для артиста самое важное. Мы иногда ругаем театр за то, что он съедает все наше время: репетиции, спектакли, выезды… но попробуйте нас от этого освободить и мы пропадем.

Наталья Курова
1984
«Театральная жизнь», № 3