О ролях Марины Неёловой в театре, кино, на телевидении «Литературная газета» писала много раз. Мы впервые встретились с ней около двух лет тому назад, чтобы сделать беседу для «ЛГ». Рассказывала она интересно, конечно — темпераментно, и ясно было — что она любит, чего ждет и что отрицает в искусстве. Марина Неёлова и здесь была требовательна: мы переписывали текст несколько раз, спорили, что-то отсекали что-то прибавляли… Потом, когда беседа уже была опубликована, находили друг друга для разных дел: для статей, для спектаклей. Поэтому, надеюсь, читатели простят это интервью на «ты». Л. ПОЛЬСКАЯ, корр. «ЛГ»


 — Марина, что бы ты хотела сделать в наступившем году?
 — Творческие планы?
 — Не обязательно планы. Что-то ведь остается за пределами конкретных предложений. 
 — Творческая заявка самой себе? Тогда это пожелание такой драматургии, такой пьесы, которая позволила бы мне сделать качественный скачок, потому что в последнее время меня преследует мысль, что я использую то, что давно в себе знаю, и другие это знают; а у меня есть внутренние запасы, которые я не хочу хранить в себе, а пока у меня ощущение «низкого потолка», не потому что я такая талантливая, каких свет и сцена не видывали, а потому, что чувствую — могу еще чуть-чуть лучше, вот только пусть найдется пьеса, сложная, сверхсложная по актерской технике, по психологическим перипетиям, по эмоциям, и я наконец попробую себя в том, в чем никогда не пробовала.
 — А если не получится? Другие, быть может, и не заметят, но сама же поймешь, что — мимо, что — провал…
 — Можно и «шлепнуться», риск оправдан, но не могу я больше перемывать одно и то же, это ни к чему, это неинтересно, изменить хочется все: походку, мимику, голос…
 — Но не можешь же ты изменить весь свой облик: и внешнее, и внутреннее…
 — А я и не собираюсь вовсе отказываться от себя, меняться до неузнаваемости, тем более что это в принципе, и нереально, мне хотелось бы увидеть себя качественно иной, я не хочу осуществлять «бег на месте», хочется сделать забег на марафонскую дистанцию. ..
 — …к финишу оказавшись «выжатым лимоном»…
 — Но зато сколько успеешь пробежать, пока выдохнешься; а к чему выдыхаться, стоя на месте? Наверное, недаром мне стали в последнее время говорить, что я постоянно использую одно и то же свойство, сижу в одном амплуа, все героини если не истеричны, то…
 —…живут «в повышенном градусе» — твое же выражение. 
 — Да, именно так.
 — Но вот в телеспектакле В. Фокина «Между небом и землей», где ты играла вместе с А. Мироновым, подобного не было. Я, например, считаю, что роль Мики — совсем иная, чем все другие, близкая, быть может, к тому, о чем ты мечтаешь.
 — Похоже, но все же не то: роль слишком проста, я все в ней понимала, она слишком близка мне, — быть может, то, что я ищу, действительно, будет найдено на этом пути, но мне не хочется «легкой игры», хочется, чтобы было очень трудно, чтобы роль была построена на том, что мне незнакомо — во мне самой. Это не значит, что я рвусь вперед, уверенная в том, что уже сыгранное — безупречно.
 — Мне кажется, ты слишком категорична. Нельзя отрицать того, что уже сделано, чего ты сумела добиться, тем более что…
 — Стоп! Сейчас ты скажешь: «У тебя все еще впереди, Марина, ты еще молодая актриса!» Но я уже, к сожалению, хоть и молодая женщина, но не молодая актриса, которой можно прощать ляпсусы, повторы, ожидая, что пройдет еще сколько-то лет и все будет прекрасно. Я много играю в театре, интереснейшие роли играю, не отрицаю и не жалуюсь, не жду чуда: вот начнется новый год и вдруг — как с неба — свалится замечательная пьеса или найдется тот самый кинорежиссер, а пока, простите, я на перепутье, не судите строго. Быть может, у меня слишком высокие требования, но я не хочу, чтобы следующий год был таким же, как прошедший, не хочу оставаться на одном к том же уровне.
 — Но нашла ли ты пьесу, которая могла бы поднять этот уровень?
 — Недавно я прочла пьесу Жана Жироду «Ундина», это замечательная по своей простоте сказка, притча, романтическая в самом высоком смысле слова. Может быть, я уже играла нечто подобное но такого — не было, и я поняла: вот что я хочу сыграть, это и есть то самое, и если не выйдет, не сыграю, то умрут во мне какие-то живые клетки, и что-то пропадет навсегда. Вот что жалко: навсегда…
 — Быть. может, это реализуется не в театре: кино, телевидение — тоже шанс для актера.
 — Вся надежда на театр, на тех режиссеров, с которыми я работаю уже пять лет, — Галину Волчек и Валерия Фокина, с ними — получается, с ними — легко и трудно, той самой прекрасной трудностью, о которой я говорила.
Я стала замечать вдруг, как быстро идет время, что каждая секунда, каждый час, они истекают с неимоверной скоростью, а надо так много уметь, многому научиться, надо успеть — и нельзя суетиться, потому что суета убивает мысль, путает, толкает на быстрые решения, которые оказываются в конце концов неверными; хочется спрессовать время, искать, искать, работать без перерывов, не останавливаясь…
 — Так вот откуда твоя нелюбовь к точкам в тексте?
 — Наверное. А можно обойтись без точек, — поставить, например, вопросительный знак и многоточие?..

Валерий ФОКИН, режиссер театра «Современник»:
Такое высказывание актрисы достойно уважения м, собственно, подтверждает то, что я знал раньше о Марине Неёловой. Находясь в «звездном кругу», она отрицает саму мысль о «тиражировании» своих данных и истинно этим мучается (в искренности ее слов я не сомневаюсь). Когда уже достигнут определенный — и высокий — профессиональный уровень, прекрасно само сознание, что необходим «качественный скачок». Сейчас мне бы очень хотелось поработать с Мариной Неёловой вновь — и потому, что за последнее время актриса приобрела много нового, и потому, что есть в ней готовность идти дальше.

Л. Польская
1-01-1979
Литературная газета