В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» режиссер Александр Адабашьян.
Эфир ведет Сергей Бунтман.

С. Бунтман: У нас в гостях Александр Адабашьян и мы приурочили это наше собрание сегодня праздничное к премьере «Азазеля» на ОРТ. Здравствуйте, Саша, добрый день.
А. Адабашьян: Здравствуйте, добрый день.
С. Бунтман: Ну, вот сейчас я сказал, что Борис Акунин, что Александр Адабашьян, как-то скептически относятся к популярности фильма, который выходит. Вот Александр Адабашьян говорит, «это не такое уж попсовое произведение», — читал я сегодня в какой-то газете, листал.
А. Адабашьян: Надеюсь.
С. Бунтман: Ну, с другой стороны хотелось бы? ну, книги распродаются замечательно, хотя Борис Акунин, он же Григорий Чхартишвили считает, что 99% публики ОРТ не читали роман. Мне кажется, что он завышает цифры все-таки.
А. Адабашьян: Ну, трудно сказать. Но в общем, я думаю, близко к тому.
С. Бунтман: Но все-таки, может быть, все-таки будет популярным фильм. Как-то очень хочется, чтобы он был.
А. Адабашьян: Ну, через день увидим. 
С. Бунтман: Через день увидим. Как вы относитесь к идее, во-первых, показать сразу в воскресный день, во-вторых, в обрамлении показать, сначала игры, а потом такого вот разбора полетов у Познера?
А. Адабашьян: Ну, я не думаю, что у Познера будет разбор полетов.
С. Бунтман: Ну, это я так говорю.
А. Адабашьян: Полетов такое количество в стране, что я думаю, что это не самые главные события недели. В принципе, меня тоже немножко пугает такой размах этой всей рекламной кампании вокруг картины, потому как всегда, когда человек находится в таком режиме ожидания, то ждет чего-то уж такого, что каково бы ни было в результате произведение, которое ему будет предложено, все равно ожидания подогреты настолько, что эта температура всегда будет выше того, что окажется на самом деле.
С. Бунтман: Может остаться какое-то такое вот?
А. Адабашьян: Разочарование будет неминуемо, потому как там не будет не суперспецэффектов, ни бешеных взрывов, ни крови, ни убийств, ничего того, что сейчас ассоциируется с ингредиентами успеха.
С. Бунтман: С другой стороны, когда это представляется ОРТ, когда Анатолий Максимов его представляет, он говорит, что это качественная и для телевидения высокобюджетная продукция, в общем, это для тех зрителей, в принципе, которые смотрят качественное и по исполнению кино, ходят в кинозалы. То есть, это не Сериал Сериалыч такой вот.
А. Адабашьян: Ну, в этом смысле да, старались, по крайней мере, чтобы это выглядело именно так, но опять же, имея ввиду так называемого широкого или массового зрителя, который ходит в кино в основном на американские картины. В общем, представление о качестве немножко отличается от того, что мы подразумевали под этим. 
С. Бунтман: Экранизация романа. Все-таки, будем считать, что он популярный. Кстати, через 20 с небольшим минут мы зададим вопрос нашим слушателям, который или подтвердит, во всяком случае, по нашей аудитории, подтвердит или опровергнет заявление Бориса Акунина о том, кто читал, кто не читал его романы. Но вот экранизация романа, тоже в интервью пробежало, промелькнуло такое слово, как многословный сценарий. Вот экранизация романа плюс многословный сценарий, какие трудности были в этом? Все-таки, я знаю, что вы такое кино не очень? в кино должно быть больше кино все-таки, насколько я вас понимаю, Саша.
А. Адабашьян: Ну, да, безусловно, но для меня задача была интересна именно тем, что сценарий писал сам Акунин. Но, естественно, это совершенно естественное состояние автора, который старается сохранить как можно больше привнесенного им в беллетристику. Хотя, если бы я делал экранизацию, конечно, я переделал бы значительно больше, но это была данность, в которой мне хотелось ни на строчку не отступая от сценария, не изменяя ни одного слова, тем не менее, попытаться максимально по возможности перевести это в киноязык. Опять же, повторяю, по возможности. Ну, в общем, этим задача меня интересовала, помимо всех прочих там, привлекательных для меня вещей. Ну, а получилось или нет?
С. Бунтман: Ну, это посмотрят, кстати говоря, я надеюсь, что будут когда-нибудь и кассеты, потому что собрать такую аудиторию и сразу всем показать в один день, это сложно. Насколько я знаю, повтор пока не предвидится.
А. Адабашьян: Нет, пока не предвидится, но в принципе, будет еще и двухсерийная версия, будет еще и четырехсерийная версия, которая, если произведение это заинтересует граждан, пожелают они посмотреть еще раз, то впоследствии, летом или осенью, будет повтор, но уже в другом формате.
С. Бунтман: А другой формат это что? Вот давайте сейчас немножко эти формальные вещи о формате давайте сейчас вот и определим, вот какой формат сейчас, и чем будет отличаться потом.
А. Адабашьян: Сейчас он трехчасовой. То есть, это как большой двухсерийный фильм. Потом будет две серии по полтора часа и четыре серии по 52 минуты. Отличаться они будут только лишь ритмом показа.
С. Бунтман: Но там не будет не вошедших сцен, пока там, что-то здесь сокращено, потом это несколько расползается?
А. Адабашьян: Нет, нет.
С. Бунтман: Или только прибавятся титры впереди, сзади?
А. Адабашьян: Прибавят титры впереди, сзади, потом еще то, что мы сделали, это вечные идеи, что из недостатков можно сделать достоинства, то мы потенциальную рекламу в картине, которая обычно разрезает ее просто так вот, поперек, мы постарались это превратить в достоинство, по возможности. Поэтому всякие рекламные вставки, мы их распланировали заранее, где они должны быть.
С. Бунтман: То есть, уже просто по кино, по сюжету, да?
А. Адабашьян: По сюжету, более того, мы их обрамили еще такими вроде как предваряющими маленькими картинками, то есть, допустим, заканчивается эпизод, после которого должна идти рекламная вставка, после этого идет повторяющая композицию последнего кадра картинка в стиле XIX века, такая фальшивая реклама некоего несуществующего продукта XIX века. После этого уже идет там, кариес, диарея, и все, что полагается, и такой же выход из этого, опять же какая-то картинка, которая потом микшером или наплывом, по старому говоря, превращается уже, возвращает нас в действие. Но поскольку в разных форматах ритм этих рекламных вставок разный, то, значит, будет еще отличаться и этим. 
С. Бунтман: Вы говорили, что вы в сценарии вообще ничего не меняли, то есть, то, что написал Акунин, то и есть по тексту. А вот по местам действия, по съемкам, по костюмам, по реалиям эпохи? С одной стороны, есть всегда один зануда, на сколько-то народу, который обязательно заметит какую-то не ту стежку в костюме, не тот стежок.
А. Адабашьян: Ну да, это для зануд большой подарок будет, потому как мы совершенно сознательно, понимая, что мы не восстанавливаем, так скажем, эпоху, а так сказать, существуем в рамках мифа о XIX веке, потому как наше представление о нем все-таки основано в основном на литературе, на живописи, на музыке, но ни в коем случае ни на реалиях. Это все время меня веселит, я помню, когда снималась у нас массовка, приходили гражданки и говорили: какое замечательное время, как хорошо было бы в этом времени жить, и ходить в этих платьях. Я говорю, что в этих платьях ходило 0,8% населения. А остальные в мешковине на голое тело, глаголем стояли в полях, и сажали корнеплоды. Так что, представление о том, что XIX век это исключительно тургеневские барышни, Лизы Калитины, и страданья над ручьями и над озерами в беседках, это все эдакий миф. И поэтому экранизация была в большей степени мифа, нежели реальности. И поэтому это некий собирательный образ XIX века. Тем более, что мы абсолютно четко делим действенную часть картины на? если вы читали роман, то помните, что там есть такой персонаж Бриллинг.
С. Бунтман: Да. 
А. Адабашьян: Вот до появления Бриллинга и после появления Бриллинга. Если до Бриллинга, это такая эдакая Россия островско-гоголевская, опять же, в мифологическом представлении об этом, то после него это эдакий евроремонт.
С. Бунтман: Ну да, все-таки он такой несколько машинообразный такой человек, этот Бриллинг.
А. Адабашьян: Да, это уже человек будущего, когда уже все начинает становиться механическим, электрическим, щелкающим, заводным. Поэтому мы даже это и в костюмах мы растащили это по времени.
С. Бунтман: Ирония есть при всем при том, что увлекательный и несколько такой романтический и романический вот такой вот персонаж у Акунина, Фандорин сам, и многое там такое вот. Но постоянно присутствует ирония, постоянно присутствует какая-то игра. Мало того, что у Бориса Акунина вставляются чуть-чуть видоизмененные знакомые туда, в этот XIX век, там еще все время такая вот идет игрушка постоянно. Вот как эта игрушка, вот в кино это было важно для вас?
А. Адабашьян: Ну, это из тех вещей, которыми пришлось в первую очередь пожертвовать, когда с целью динамизма мы его сокращали, были там эти игрушки в большом количестве. Но понятно было, что это игрушки для такого крохотного процента населения, которые помнят мизансцены из «Войны и мира», описанные Толстым, для которых чего-то будет значить, не знаю, там, в сцене, допустим, у Амалии, горящая пачка денег около камина, мимоходом замеченная. Поэтому это те вещи, которых в картине не будет, так как это первое, что пошло под нож.
С. Бунтман: Жаль.
А. Адабашьян: Ну, таких игрушек там было много, там были всякие там, допустим, фоны за окнами были не просто какие-то пейзажи, а там был «Московский дворик» Поленова, или там саврасовские «Грачи прилетели», там были цитаты из Тропинина, Маковского, просто такие, повторены живописные цитаты. Ну, опять же, это все понятно стало уже в монтаже, что это такие маленькие радости для 0,5% населения, которые когда-то учились в школе, и когда-то уже читали. Сейчас-то в основном смотрят. Ну, ирония присутствует, надеюсь.
С. Бунтман: Здесь первый же вопрос: «расскажите, пожалуйста, об артисте, исполняющем главную роль», и вообще об артистах, я Ларису немного расширю.
А. Адабашьян: Главную роль исполняет Илья Носков, это петербургский актер, который закончил там училище театральное, работает в Александринском театре, первый раз снимается в кино, замечательный артист и помимо всего прочего, просто по натуре, сам по собственной психофизике и вообще по всему, чрезвычайно похож вот на этого юного Фандорина. Вот на этого, значит, выскочившего первый раз на улицу весенним днем щенка. Вот эта вот такая восторженность и такая открытость, при том, что он человек не глупый и человек современный, не то что какой-то не от мира сего. Но есть пока еще в нем вот эта искренность, восторженность, и по-моему, очень неплохой потенциал актерский, у меня такое ощущение. Остальные актеры чаще всего профессиональные актеры с театральным опытом. Я старался в основном искать среди таких, поскольку, сериал все-таки, ну, как всякое кино, не снимается по порядку. Какая-то сначала снимается сцена из середины, потом может быть из конца, потом может быть финал, а только потом снимается начало. Поэтому нужно было с ними иметь возможность хотя бы минимально отрепетировать, чтобы какая-то стратегия каждого персонажа была ясна заранее. Ну, и помимо всего прочего, там есть и Олег Валерьянович Басилашвили, Марина Неелова, Сергей Чонишвили, Безруков Сергей, в общем, артисты не безызвестные, скажем.
С. Бунтман: В принципе, я тоже прочитал в еженедельном журнале, что идея была в общем-то совсем без звезд снимать.
А. Адабашьян: Ну, вы знаете, такой идеи не было, что вот вообще без звезд. Просто не хотелось бы, чтоб были артисты, за которыми тащится уже какой-то определенный совершенно шлейф, независимо от того, что они сами из себя представляют. Но уже поневоле у зрителя есть, так скажем, априори, подготовка перед появлением этого актера на экране, уже есть какое-то совершенно предубеждение, или как хотите. Но в общем, некий шлейф, который за ним тянется, и который, в общем, то это вернее даже сказать, как этот самый, нож у бульдозера, и перед ним едет, точнее сказать.
С. Бунтман: Ну, да. Но с другой стороны Олег Басилашвили, судя по тем фотографиям, которые я видел, Олег Басилашвили, всеми буквами большими написан. Может быть, это как раз соответствует, он такой вот, все-таки, генерал Мизинов, да?
А. Адабашьян: Да. 
С. Бунтман: Вот он генерал Мизинов, вот генерал, вот шеф жандармов, так вот, тоже большими буквами написано. Здесь тоже есть какая-то намеренность в этом.
А. Адабашьян: Ну, в данном случае это не плохо, потому что объем роли крайне небольшой, и как раз тут вот это вот? его, так скажем, профессиональная биография, в данном случае играет на персонаж и на роль.
С. Бунтман: То есть, сразу дать понять, кто это, как это, со всеми яркими чертами.
А. Адабашьян: Да. 
С. Бунтман: В минимальное количество времени, отведенное. А вот с другой стороны, мне показалось, что Марина Неелова вот совсем что-то другое, очень непривычное такое.
А. Адабашьян: Ну, посмотрим. 
С. Бунтман: Даже по самой задаче.
А. Адабашьян: Посмотрите. Но, во всяком случае, артистам я всем благодарен, и чрезвычайно доволен совместной работой и результатом.
С. Бунтман: Ольга спрашивает: «писали, что в фильме должен был сниматься Меньшиков. Почему не случилось?» Ольга спрашивает.
А. Адабашьян: Ну, давайте я спрошу у Ольги, почему писали?
С. Бунтман: Ну, это у тех еще, кто писал, надо спросить. С другой стороны, есть какие-то акунинские планы и у Меньшикова, насколько я понимаю.
А. Адабашьян: Да, они сейчас совместно собираются работать над «Статским советником». Меньшиков хочет выступить в качестве и режиссера, и исполнителя главной роли. А Акунин автор сценария. 
С. Бунтман: Здесь есть еще вопрос. Маша задает вопрос, будет ли сниматься фильм по другим книгам Акунина. Вот один ответ дан. С другой стороны, есть проект такой, с Полом Верхувеном. Вот это меня как-то так? насколько я понимаю, там тоже «Азазель».
А. Адабашьян: Да. Там тоже «Азазель», но это совсем другая история, там сценарием будут они сами заниматься, поскольку Акунин для Голливуда не того масштаба фигура, как для России. Для Голливуда вообще, по-моему, все, что вне Америки, вообще никакого значения не имеет. Начиная от Толстого и кончая Акуниным. И как это будет развиваться, пока ни он, никто, наверное, не знает.
С. Бунтман: Ну, там, какая-то безумная совершенно адвокатская идет работа, как писал Григорий Чхартишвили, когда давал интервью, какие-то безумные бумажные?
А. Адабашьян: Я хочу пояснить, что Чхартишвили это и есть Акунин. 
С. Бунтман: Да, я так, через раз употребляю то псевдоним, то настоящее имя. Николай, конечно, в сегодняшней программе вы ничего не могли увидеть, поскольку это 10-е число, это послезавтра вечером. Фильм будет послезавтра вечером. Но тут мощный такой вопрос от Алексея: «чем отличается стилизация Акунина от симуляции Сорокина?» Ну, я не знаю, вообще, что для вас акунинский роман, вот для самого, как для читателя, Саша?
А. Адабашьян: Это очень высокого уровня беллетристика, это написано хорошим языком, с хорошим знанием реалий и эпохи. Это как и вся, в том числе и литература хорошая, XIX века на остром сюжете. Возьмите любой популярный и ныне роман XIX века, начиная от «Войны и мира», и заканчивая Сологубом или кем угодно, всегда на остром сюжете. Достоевский это всегда детективные острые сюжеты. Другой разговор, что концентрация там немножко другая, там, допустим, в «Преступлении и наказании» речь идет об убийстве двух старушек, по этому поводу 400 страниц. Сегодня это хватило бы трех страничек. То есть, это сделано по хорошим рецептам XIX века. Роман «Азазель» еще интересен тем, что все персонажи в нем присутствующие, основные, они все имеют своими предками отдаленными героев литературы XIX века, там есть довольно прозрачная Настасья Филипповна, и Порфирий, и Рогожин, он же Долохов, он же Ноздрев. Ну, и так далее, можно продолжать, там, может быть, и Зинаида из тургеневской «Первой любви».
С. Бунтман: Там все. Там есть масса родственников, вот это сразу видно. Ну, это хотя бы вот этот вот, вот это подмигивание будет, хотя мне все равно, меня не покидает уже минут 15 сожаление, что вы не оставили вот эти подмигивания в сторону живописи в сторону таких вот вещей. Ну, ладно бы, не все заметили, ну и что. Вот насчет не все заметили Александр задает вопрос: «скажите, человеку, который раз в неделю смотрит фильм „Брат-2“, стоит отвлечься на ваш фильм?»
А. Адабашьян: Ни в коем случае! Продолжайте смотреть.
С. Бунтман: Не отвлекайтесь.
А. Адабашьян: Не отвлекайтесь ни на минуту.
С. Бунтман: «Кто будет композитором фильма „Азазель“?» — спрашивает Гриша. Там своя интересная история с музыкой, да?
А. Адабашьян: Ну, да, история довольно обычная, композитор Дашкевич Владимир Сергеевич, которому я очень благодарен за сотрудничество. По-моему, гениально, в этом же ключе, достаточно ироничная точная стилизация вполне в духе общего настроения истории. 
С. Бунтман: Да. На «Холмса» не похоже, нет?
А. Адабашьян: Нет, на «Холмса» совсем не похоже. Ну, вообще, если Дашкевич, что хорошо, что в его киномузыке нету собственного творческого лица. Он всегда работает на общую задачу, а не на самовыражение. Поэтому музыка к «Холмсу», или музыка к «Собачьему сердцу»?
С. Бунтман: Да, это разные совершенно. Я почему про «Холмса», потому что такое пошлое сразу, детектив и детектив. И почему, который? ну, я не знаю, обещает или не обещает быть популярной. Мне все-таки кажется, что популярность Акунина значительная, и что многие ждут фильма, ждут экранизации, хотя бы для того, чтобы увидеть их персонажей, которых они читали во многих романах, просто здесь можно читать с начала до конца, с конца до начала, кстати говоря, совершенно спокойно Акунин читается. Поэтому я задам вопрос, но через 5 минут вопрос для электронного голосования по телефону.
 —
С. Бунтман: Мы хотели бы задать вам простейший вопрос, потому что вот я напоминаю, что Борис Акунин сам, он же Григорий Чхартишвили говорил, что скорее всего, из публики ОРТ 99% не читали роман. Это не значит, что не будут смотреть. Но все-таки интересно бы узнать, читали ли вы Бориса Акунина? Вообще, читали ли вы романы Бориса Акунина, которые на мой взгляд чрезвычайно популярны. Хотя вот каждый день начинают опровергаться. Ну, давайте к делу. Звоните на наши телефоны для голосования. Вот, сразу 50 на 50 у меня получилось, от первых бы звонков.
Скажите, пожалуйста, насколько вот популярен Акунин среди тех людей, которых вы знаете, и профессионально, и просто по жизни?
А. Адабашьян: Среди тех людей, которых я знаю, достаточно популярен. Но я не могу сказать, что я знаком со всеми потенциальными зрителями.
С. Бунтман: Ну да, я думаю, да.
А. Адабашьян: Это голосование тоже не полностью будет отражать все-таки.
С. Бунтман: Ну, конечно. Я просто предлагаю высказаться.
А. Адабашьян: Но среди тех людей, с которыми я общаюсь, чрезвычайно популярен, и считаю, что совершенно заслуженно.
С. Бунтман: Я хотел бы задать тот же вопрос участнице нашего проекта «Одна семья времен Владимира Путина» Наталье Кузнецовой. У нас каждую неделю у нас семья. Все называется условно «Одна семья времен Владимира Путина» и у нас одна семья, разного совершенно состава. На этой неделе у нас семья очень многочисленная: папа, мама и 5 человек детей. Правда, от одной дочери они избавились, отправили ее в Каунас учиться, но вот Наталья, мама этого семейства, сейчас она выскажется. Алло?
Наталья: Добрый день.
С. Бунтман: Да, добрый день. Вы-то Акунина читали, Наталья?
Наталья: Да. У нас с Акуниным была интересная история, потому что покупал книги папа. И мы вот читали, как раз вот Саня, папа, читала я, и читал Ваня, старший сын. И это была просто борьба за каждую книгу, то есть, каждый старался первым схватить, чтобы начать читать, и чтобы как можно скорее закончить, естественно, потому что не терпелось. Перечитали все 7 книг первой серии. Так что, нам очень нравится.
С. Бунтман: Смотреть фильм будете?
Наталья: Да, конечно, ждем с нетерпением.
С. Бунтман: Ждете с нетерпением.
Наталья: Хотелось бы задать вопрос Александру.
С. Бунтман: Да, пожалуйста.
НАТАЛЬЯ — Очень приятно с ним быть в эфире.
А. Адабашьян: И с праздником вас, между прочим. 
С. Бунтман: Между прочим. 
Наталья: Спасибо большое. Скажите, пожалуйста, а чем вызван выбор звуковой дорожки, вот саундтрек к фильму? Потому что так, насколько я слышала по рекламе и по БГ, и ДДТ, и в общем, как раз вот те исполнители, которых я очень люблю.
С. Бунтман: Сейчас все будет объяснено. Спасибо, Наталья.
А. Адабашьян: Должен вас разочаровать, там не будет ни БГ, ни ДДТ, ни НС, а там будет всего-навсего Дашкевич Владимир Сергеевич, автор музыки к фильму. Эта звуковая дорожка будет звучать на финальных титрах.
С. Бунтман: На финальных титрах. И будет, насколько я понимаю, отдельным диском.
А. Адабашьян: Да, и потом будет выпущена отдельным диском.
С. Бунтман: Хорошо, еще есть вопрос такой. Тут очень много спрашивали, кто занимался костюмами, кто занимался художественной частью. Я знаю, я думаю, все знают, что вы сами художник. 
А. Адабашьян: Но нет, в данном случае я выступал в качестве режиссера и художником на картине была Вера Канцова.
С. Бунтман: Нет, я говорю, что вы в принципе сам художник. 
А. Адабашьян: А, в принципе да, по образованию. Художник по костюмам Наташа Иванова, которых обеих поздравляю с праздником, и еще раз благодарю за отличную работу. Оператор-постановщик Лебешев Павел Тимофеевич, личность не безызвестная. Звукорежиссер Марина Нигматуллина. Ну, в общем, перечислять могу многих. 
С. Бунтман: Ну, вы довольны?
А. Адабашьян: Да. 
С. Бунтман: Насколько вы этим руководили процессом и корректировали его?
А. Адабашьян: Ну, насколько это было необходимо руководить профессионалами, стараться по возможности использовать их потенциал, не влезать в их работу. И знаете, когда я первый раз купил машину, еще совсем молодой, то очень хотелось во все это вникнуть. Как мне сказал мой механик, «не мешайте мотору работать».
С. Бунтман: Я должен сказать, что у нас завершилось электронное голосование. Нам позвонили за это время 2309 человек. И результаты такие: читали Бориса Акунина 61% из тех, кто нас сейчас слушает и решил позвонить, высказаться по этому поводу. 39% не читали. Вот я не знаю, мне казалось, что гораздо больше аудитории читали Бориса Акунина.
А. Адабашьян: Нет, ну я считаю, цифры замечательные, если 61% читал, если это действительно так, то это просто впечатляюще.
С. Бунтман: Не, я думаю, а какой здесь смысл и кого обманывать-то? Здесь совершенно нет никакого смысла. Итак, 61% — 39%, насколько я понимаю, в пользу чтения Бориса Акунина. Спасибо всем тем, кто позвонил. Очень интересно, вот Татьяна говорит: «мы читали Акунина, но не являемся зрителями ОРТ, в связи с выходом фильма посмотрим». Интересно, вот, наверное, сочетание реже встречающееся. Будет как раз по ОРТ, Ольга, послезавтра. «Имеет ли Никита Михалков к данному фильму?» — спрашивает Алексей.
А. Адабашьян: Ну, так скажем, косвенное, поскольку производителем непосредственно была его фирма «Тритэ», сам он никак в процесс не вмешивался.
С. Бунтман: Это просто киностудия михалковская.
А. Адабашьян: Да, киностудия «Тритэ», они были фактическим производителем и фактическим продюсером, то есть, непосредственно исполнителем был Леонид Верещагин, который главный продюсер фирмы «Тритэ».
С. Бунтман: Еще такой вопрос о продюсерстве. Вот фильм достаточно бюджетный, но в кинотеатрах это все возвращается. А как в телевидении, собирается как-нибудь? Что киностудия «Тритэ» по этому поводу думает?
А. Адабашьян: Я не думаю, что киностудия «Тритэ» в данном случае участвует в прибыли. Я не знаю вообще как она формируется в данном случае на телевидении, видимо, доход с рекламы, как я полагаю. А уж каков он, это страшная коммерческая тайна.
С. Бунтман: Вот здесь был вопрос: «сколько съедает от фильма реклама?» Ну здесь просто увеличивается время показа, насколько я понимаю. Вот вы сделали такие рамки, очень интересные, насколько я понимаю, вокруг рекламных блоков, но само? скажем так, хронометраж рекламных блоков, их величина? Ведь можно же сделать минут 10 и разорвать все до смерти.
А. Адабашьян: Тут уж я никак не властен, я думаю, что решает телевидение, я думаю, что они сами в последний момент только решают, выясняют заполняемость этих рекламных отверстий. 
С. Бунтман: Вот здесь Дана пишет в отношении Бориса Акунина: «я прочла издевательство над „Чайкой“, пришла в ужас, и больше этого автора писателем не считаю». Имеется ввиду «Чайка» Бориса Акунина, на мой взгляд, очень остроумное продолжение «Чайки», такое вот развитие. 
А. Адабашьян: Ну, я, честно говоря, не считаю, что это издевательство над «Чайкой», «Чайка» существует сама по себе, а это, так сказать, комментарий, апокриф, называйте это как хотите. Но, во всяком случае, к каноническому тексту автор никак не прикасался.
С. Бунтман: И вот в конце разговора две еще реплики от наших слушателей. Борис. Вот, смотрите, Саша, это не я придумал, я здесь ничего не набирал: «буду смотреть фильм не потому, что написал Акунин, а потому, что снимал Адабашьян. Борис». Ну, что тут можно сказать?
А. Адабашьян: Ничего.
С. Бунтман: А Лина пишет: «очень люблю Фандорина, он стал членом нашей семьи, — это из тех, кто читали, естественно, — очень боюсь разочароваться».
А. Адабашьян: Ну, не надо разочаровываться в членах своей семьи, надо принимать какими есть.
С. Бунтман: Вот, может быть, вы его видели, как бывает с членами семьи, далекими, которых видели только на фотографии и по рассказам. Поэма Некрасова.
А. Адабашьян: Ну, что делать, в семье не без урода.
С. Бунтман: Ну вот, начинается. По-моему, приятный молодой человек у вас получился, вовсе не урод. Ну что же, я желаю ни пуха, ни пера Александру Адабашьяну и всей его команде.
А. Адабашьян: К черту.
С. Бунтман: Ответ был правильный. И я напоминаю, что целый вечер ОРТ, практически целый вечер, начиная с 18-ти часов воскресенья, собирается посвятить «Азазелю», как фильму-игре до и разговору после. Спасибо большое.
А. Адабашьян: Спасибо. А я хочу поздравить всех женщин, потенциальных зрительниц и тех, которые смотреть картину не будут, с праздником, собственной семье, которую давно не видел, жене, дочкам, внуку, который еще пока самостоятельных ценностей не имеет, поэтому поздравляю его вместе с мамой. Ну и давайте вернемся к этому разговору после воскресенья.
С. Бунтман: Очень хорошо, договорились. А вы подготовите свои уже вопросы по итогам просмотренного. Спасибо.
А. Адабашьян: Всего доброго.

Сергей Бунтман
8-03-2002
Эхо Москвы