Хоть вы и не понимаете ни слова по-русски, «Три сестры» — спектакль захватывающий и заставляющий ваш мозг работать. «Три сестры» в постановке Московского театра «Современник» переводятся через наушники. Но трогательная игра всей труппы и захватывающие дух декорации не нуждались в переводе; спектакль, который идет 3 часа, проходит на одном дыхании, и кажется, что он значительно короче. Сдержанный, но наполненный смыслом чеховский сюжет — о трех сестрах, живущих в провинции на рубеже столетий. Они мечтают о Москве, о жизни, какая, по их представлениям, должна быть в столице, но сами оказываются в капкане тоскливой рутины обыденного существования. Ольга (Галина Петрова) мечтает о хорошем, надежном муже, Маша (Марина Неелова) — замужем за таким человеком, но несчастлива. Ирина (Екатерина Семенова) — где-то посередине, ей нужны не мужчины, а дорога, по которой идти. Их брат Андрей (Александр Кахун) мечтает о том, что станет профессором. Сюжет сложен и затруднен для понимания из-за перевода. Ольга увлекается своей работой учительницы. Маша встречает человека, который ей нужен, но он уже женат, и к тому же его переводят в другой город (он офицер). В конце концов Ирина следует советам Ольги и решает выйти замуж за хорошего, надежного человека, но его убивают на дуэли. Андрей женат, но несчастен, больше не мечтает о профессорстве, а отдается во власть картежной игры и своей расточительной жены.
Несмотря на перевод, чеховская пьеса дает большую пищу для размышлений. Тяга героев к чему-то лучшему не реализовывается в их жизни. Очевидно, что переезд в Москву совсем не обязательно остановит их беды или вылечит их от скуки. Самые счастливые в пьесе люди — они же и самые неинтересные. Москва — это только часть большой чеховской метафоры. Что-то не так в этой жизни. Чехов обвиняет богатых — почему они мало трудятся, а тех, кто работает — почему они мало думают. Как говорит полковник Вершинин (Валентин Гафт), мужчина Машиной мечты: «Если бы мы могли соединить любовь к труду с самосовершенствованием, а самосовершенствование с любовью к труду?» Художник Петр Кириллов и Вячеслав Зайцев наглядно акцентируют метафорические образы пьесы.
В центре сцены — круг, время от времени он вращается, персонажи быстро ходят вокруг, напоминая карусель — движение без цели и направления. Мост-арка представляет собой необходимое сценическое средство для различных мизансцен, и в то же время намекает на то, что те герои, которые поднимаются по этому мосту, на самом деле не уходят никуда. Они всего-навсего переходят из одного конца сцены на другой. Костюмы В. Зайцева выполнены в приглушенно коричневатых тонах, на их фоне разнообразные актерские психологические переживания проявляются особенно наглядно и создают атмосферу однообразия жизни, лишенную радости.
Трансляция по радио была выполнена достаточно хорошо, а переводчик прилежно справилась со своей задачей. Ей, может быть, не хватало эмоциональной окраски, и иногда трудно было угадать, кому из персонажей принадлежит та или иная реплика.
Тоска и безысходность не были единственными красками этой пьесы — спектакль полон трогательных и юмористических моментов, живо разыгрываемых профессиональными актерами.
Выдающимися оказались роли трех сестер в исполнении советских актрис, а так же В. Гафт в роли философствующего полковника. Хочется отметить Михаила Жигалова в роли сардонического офицера, Елену Яковлеву, пустую жену Андрея, Людмилу Иванову, старую няню семьи Прозоровых. Провалов в актерской игре не было вообще. Этот театр — один из самых лучших в Советском Союзе, которой имеет за плечами историю борьбы с цензурой и был в свое время лишен официальной поддержки.
В заключение: актеры играют каждую строчку текста как свою последнюю, как будто их жизнь будет измеряться только этой ролью. Если судить по продолжительным аплодисментам, которыми их награждали зрители, и их благодарным улыбкам, то становится ясно, что их игра оценена высоко.

Т. М. Селл
07-1997
Плей ривью