На нью-йоркских сценах идут сейчас сразу две русские пьесы, в центре которых — судьбы эгоцентричных женщин, продающих родовые имения. Из них наиболее известен написанный в 1904 г. Антоном Чеховым «Вишневый сад», — этот спектакль привез нам московский коллектив «Современник», его можно увидеть на сцене театра «Мартин Бек». Режиссер спектакля — Галина Волчек, показавшая в прошлом году версию «Трех сестер». Действие «Вишневого сада» разворачивается на скупо оформленной сцене с преобладанием эффектного символа — огромных, скульптурно изваянных деревьев — дуплистых и дающих густую тень. В целом они создают впечатление то ли разрушенного черепа, то ли кораллового рифа.
Успех постановки любой пьесы Чехова зависит от того, насколько ловким лоцманом покажет себя режиссер, минуя узкий пролив между Сциллой и Харибдой, — между меланхолической тоской и откровенной буффонадой. Надо сказать, что в этом спектакле равновесие выдержано. Предложенный госпожой Волчек стиль — вроде нервной возни с калошами или одеялами — отличается от американских трактовок как подлинник от последующих версий. 
Гаев, брат хозяйки дома, оставшийся на родине, чтобы управлять поместьем, играет на биллиарде и тешится юношескими иллюзиями, сохраняя при этом в исполнении Игоря Кваши достоинство и важность. Купца Лопахина, внука крепостного, который покупает имение с целью вырубить сад и продать землю под дачные участки, традиционно изображают варваром, но в исполнении Сергея Гармаша он предстает перед зрителями деловым человеком — суровым, но не лишенным доброты. Что касается слуг, то Рогволд Суховерко прекрасно играет словоохотливого старика Фирса, а Валерий Шальных наделяет вздорного и бесцеремонного Яшу подкупающим добродушием.
Среди молодого поколения отметим Елену Яковлеву, она сделала обаятельной Варю, приемную дочь хозяйки, которую обычно играют апатичной и робкой, подчеркнув в ней силу и страстность. Своеобразным шармом недотепы наделяет Александр Хованский Петю, вечного студента с радикальными взглядами, который рвется изменить мир, но то и дело теряет калоши.
В постановке великолепно подаются ненавязчивые противопоставления: сердитый студент («Человечество идет вперед, нужно работать») и предприниматель («Я работаю с пяти утра»); все тот же неугомонный студент («Мы выше любви») и нежная девушка, которую он в конце концов осмеливается обнять; студент и нервная хозяйка поместья. Последняя — Раневская — неожиданно сваливается на голову обитателям дома, приехав из Парижа, чтобы продать поместье и походя разрушить чужие судьбы. Это роль для примадонны, здесь можно дать разгуляться эмоциям и привлечь все внимание к себе. Эта роль как бы бросает актрисе вызов, и Марина Неелова (Маша в прошлогодних «Трех сестрах»), подобно Оскару Уайльду, не может противостоять искушению. Она постоянно взвинчена и потому не всегда убедительна.
Однако в целом спектакль хорошо сбалансирован, а отдельные экспрессионистские мазки только подчеркивают деликатную человечность чеховской драматургии. И пусть вы, как и я, плохо знаете русский, все-таки очень приятно слышать, как великий драматург звучит на родном языке.

Перевод с английского В. Бернацкой

Дональд Лайонз
5-11-1997
Уолл-стрит джорнел