В одном старом справочнике по драматургии понятие «чеховской атмосферы» определялось как некая изощренная форма скуки или тоски. Под этим подразумевалось душевное томление, романтические порывы и безграничная печаль. Впоследствии такой взгляд подвергся пересмотру, и режиссеры открыли в великой чеховской драматургии комедийное, даже фарсовое, начало. И стали делать вид, что в этих пьесах о гибнущем мире нет никакой грусти. Так одно клише сменилось другим. 
На самом же деле Чехов потому и не устаревает, что в его текстах бесконечное множество настроений и эмоций. «Вишневый сад» — одновременно и фарс, и трагедия, забавный и романтичный, в нем много и печали, и откровенной буффонады. И по-настоящему превосходной может быть только постановка, подобная той, что предложил нам вчера московский театр «Современник», которая учитывала бы все эти резкие перепады в чувствах и настроениях и, тем не менее, умела уравновесить их. 
Чехов рассказывает нам простую историю утраты. Раневская в исполнении Марины Нееловой — женщина средних лет с повадками капризной девочки, не умеющая организовать себя, но привыкшая всеми повелевать; когда-то она потеряла сына (он утонул), а теперь теряет родовое имение. Уже из первых сцен нам становится ясно, что ее любимый вишневый сад скоро пойдет с молотка и что ее жизнь рушится. Здесь нет никакой тайны, и действие как таковое почти не развивается.
Но постепенно мы начинаем понимать, что топор занесен не над одним вишневым садом, а над целым миром. Новая жизнь наступает — железные дороги, туристы, промышленность. Крестьянский сын Лопахин (его прекрасно играет Сергей Гармаш) стал миллионером. Из-за того, что все, составляющее смысл жизни этой старой помещичьей семьи, уходит в прошлое, ее членам трудно более чем на несколько минут на чем-то сосредоточиться.
Если спектакль не приводит зрителя к этой мысли, тогда герои пьесы покажутся ему всего лишь капризными, неуправляемыми детьми, эмоциональными флюгерами, мгновенно переходящими от отчаяния к веселью. Когда же, как в спектакле «Современника», все это прочитывается в каждом, тщательно продуманном жесте, судьбы героев приковывают все наше внимание. Режиссер Галина Волчек, придающая важное значение шлифовке ролей второго плана, помогает нам понять, что таится за смешным высокомерием слуг. Когда горничная пытается соблазнить миллионера, а молодой лакей с презрением относится к господам, вы осознаете, что находитесь в эпицентре социального взрыва.
Режиссер, вроде Волчек, поставивший действие на прочный реалистический фундамент, может позволить себе в остальном сбросить оковы только реалистического действия и предаться фантазии. И вот на сцене, словно из волшебной сказки, возникает прекрасный сад.
И актеры, подчиняясь этой магии, играют характеры противоречивые и неустойчивые, какими и являются все живые люди. Они играют настоящего «Чехова», писателя с зорким, но вовсе не безжалостным взглядом, у которого люди могли вызывать улыбку, но никогда — презрение. Актеры заставляют сопереживать всему, что происходит на сцене, — не мешают даже наушники.
«Современник» оправдывает свое название: это действительно современный театр. Захватывающее, трогающее до глубины души представление, разыгрываемое труппой, делает давно ушедший мир частью нашего времени и нашей жизни.

Перевод с английского В. Бернацкой

Финтэн О'Тул
31-10-1997
Дейли ньюс