Театр «Современник» вернулся домой после гастролей в Штатах. На Бродвей возили два спектакля — «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург и «Три сестры» Чехова.
Гастролей боялись: не дай Бог, провал или даже просто холодный прием. Реакция американцев превзошла все ожидания. 
Газета рафинированной нью-йоркской интеллигенции “Village voice”, освещающая все стороны культурной и политической жизни, назвала приезд московского театра одним из самых важных событий года. Ее обозреватель Майкл Фейнголд говорит о мощном излучении энергии, которое он ощутил в постановке «Трех сестер». А Ховард Кисл, рецензент “Daily news” пишет о «Трех сестрах»: «Спектакль начинается как комедия, но к финалу, после трех часов действия, эмоции достигают накала греческой трагедии».
Особо критики отметили Валентина Гафта, сыгравшего Вершинина, Игоря Квашу — Чебутыкина, Елену Яковлеву — Наташу (эту героиню газета “New-York Post” назвала «сукой», что для американской прессы такого рода не характерно и свидетельствует о сверхчутком восприятии спектакля).
Что же касается Марины Нееловой, блеснувшей в двух главных ролях — самой Евгении Гинзбург и Маши Прозоровой, то количество и эмоциональный градус посвященных ей газетных строк прямо показывает, что на Бродвее взошла новая звезда.
Желание редакции опубликовать с ней интервью я приветствую от всей души. Как читатель. Но как корреспондент затрудняюсь выполнить: дело в том, что актриса живет в Париже. Куда и улетела на следующий день после возвращения «Современника» из Нью-Йорка. Там она исполняет, быть может, главную для себя «роль» — жены российского дипломата во Франции, причем является также и автором, и постановщиком. Здесь у нее главные роли в репертуаре «Современника», помимо двух названных, в «Ревизоре», «Кто боится Вирджинии Вульф?», «Адском саду», «Анфисе», спектакле «Смерть и Дева». Приезжая в Москву, она отыгрывает блоком свои спектакли и уезжает к мужу и дочери, чтобы снова вернуться через месяц-другой. Не пойму КАК, но умудряется даже репетировать новое: готовится сыграть Наталью Петровну в спектакле «Месяц в деревне», который ставит в «Современнике» Роман Виктюк.
Поскольку встретиться с Нееловой почти невозможно, я решаю поговорить о ней с теми, кто хорошо знает ее много лет: с ее коллегами и друзьями. Быть может, общими усилиями мы получим если не портрет актрисы, то хотя бы ее силуэт.

Звонок первый — Лии Ахеджаковой

— Лия Меджидовна, какие чувства вызывает у Вас Марина Неелова?
— Восхищение и удивление. Причем всегда. Своим поведением в жизни, в театре, отношением к профессии. У Пастернака есть строчка «корень красоты — отвага». Это абсолютно применимо к Марине. Ей свойственна отвага в поступках — в жизни ли, на сцене. Она удивительно относится к своей профессии! Актеры, как и остальные люди, ощущают свои биоритмы, плохое состояние и настроение, и иногда бывает так трудно играть. Но я никогда не замечала это у Марины. Не потому, что она этого не чувствует, а потому, что она преодолевает. У нее отношение к профессии, как к миссии. 
— Но она ведь живой человек и хотя бы перед премьерой испытывает волнение?
— Ее волнение перед премьерой даже описать нельзя. Это не боязнь неуспеха, как у большинства актеров, а волнение перед тем. как примут твое детище. Ты выносишь твой замысел на человеческий суд и хочешь его защитить. Артисты знают, что от этого страха бывают приступы, открываются язвы. Я сама в таком состоянии играю очень плохо. А Марина наоборот: особенно собирается в таких ситуациях.
— Характерные черты актрисы Нееловой?
— Она абсолютно честна перед зрителем. Никогда не халтурит. Одна из немногих, кто подлинно служит Искусству. Это ее внутренняя сущность, а если говорить о ее облике, даже в юности лицо у нее было усталое, немного замученное. Что придавало шарм даже ее комедийным персонажам. В ней никогда не было сытости, благополучия, «упакованности», как теперь говорят. Бог дал ей тонкую кожу и обнаженные нервы. Но я ни разу не видела в театре ее проявлений истерии, каких-нибудь срывов, «женских нервов». С ней нетрудно, Бог защитил ее смиренным и веселым характером, что просто чудо для такой крупной актрисы.

Звонок второй — Игорю Кваше

— Игорь Владимирович, как старого (имею в виду «многолетнего») партнера Нееловой, хочу Вас спросить: каково рядом с ней на сцене?
— За-ме-ча-тель-но! Она для меня — очень хороший партнер. Мы много играли вместе, когда она только пришла в «Современник». Начиная с «Фантазий Фарятьева» Аллы Соколовой. Ставила Лиля Толмачева, и я уговорил ее назначить на роль — хотя бы во втором составе, поскольку уже репетировала другая актриса Марину. Толмачева сначала сопротивлялась, но потом сдалась и не пожалела. Сейчас мы с Нееловой, к моему сожалению, вместе играем только «Три сестры». Для меня партнер очень важен, в нем — отклик, опора. Если со мной на сцене Неелова — я всегда ищу ее глаза. С ней хорошо экспериментировать, она легко ловит, быстро отзывается.
— Как вам кажется, оптимист Марина или пессимист?
— Бог ее знает. В последнее время, может, и пессимист, не могу определить. Мне кажется, она мучительно живет. Внутренне. Бывает недовольна собой с каким-то азартом. А как сейчас — не скажу, я же ее не вижу.
— Как давно она живет в Париже?
— Бесконечно! Мне так кажется, но вы уточните. Года четыре, наверное.
— Скучаете по ней?
— Да. А она, кажется, нет.
— Какая черта в ней главная?
— Кроме таланта?
— Зачем же «кроме» — запишем его первым номером. А дальше?
— Во-первых, она умная. Во-вторых, с достоинством. В-третьих — замечательная актриса! Просто замечательная!
— Можете ли Вы определить ее актерский диапазон? Что ей под силу, соответствует ее темпераменту, ее возможностям?
— Знаете, сколько бы актер ни играл, все кажется мало. Она не может пожаловаться на отсутствие ролей, и тем не менее многого не сыграла, что могла бы. Ей по силам самое разное, она разнообразная. Может играть комедию — у нее замечательное чувство юмора, она прекрасно двигается. Может драматические, характерные роли. Она гениально пародирует, перевоплощается — в мужчину ли, в женщину — становится другим человеком. Я никогда, ни у кого больше не видел такого дара. Потрясающая актриса, может все!

Если говорить об отношении к актеру, у зрителя взгляд один — из зала; у партнера другой — со сцены. А откуда смотрит режиссер?

Звонок третий — Галине Борисовне Волчек

— Какой Вам видится актриса Неелова?
— Лекцию по Нееловой, скажу вам сразу, я читать не буду, потому что это большая артистка, с большой судьбой, и отношения у нас многообразные. Задавайте конкретные вопросы.
— Дли меня актриса Неелова — существо прежде всего ранимое, открытое чужим страданиям.
— Да, в ней всегда был этот нерв, и это помножилось на жизненный опыт, на какую-то мудрость. Но все равно, она невероятно эмоциональный человек, актриса по природе своей. Она родилась актрисой, и это будет в ней всегда.
— Что Вам кажется главным в ее актерском даровании?
— Трудно сказать. Знаете, когда Антона Павловича спросили, в чем идея «Вишневого сада», он сказал: весь «Вишневый сад». В Марине соединяется на первый взгляд несоединимое. Сыграть может почти все — от двенадцатилетней девочки с сибирским говорком в спектакле «Спешите делать добро» до Маши в Трех сестрах". Я получаю особое наслаждение, когда она показывает свой коронный номер.
Тут Галина Борисовна ожила, улыбнулась и рассказала предысторию:
— Однажды Марина и Костя Райкин сидели в гримерной и строили друг другу морды в зеркале. Гримасничали. Одна из гримас заставила Марину импровизировать. Она стала выдумывать текст и получилась? странная, интеллигентная старушка, этакий монстр из сундука. Но при этом очень живой. Когда Марина показала это в компании, оказалась, что от этой старушки люди плачут и смеются одновременно. Одно время мы с Мариной ездили встречаться со зрителями. Знаете, бывают такие вечера? И вот в Дубне выступали перед очень хорошей аудиторией, и я ее спровоцировала показать старушку. Она отреагировала злобно: «Вы, как мама, поднимающая дочку с бантом на табуретку и заставляющая читать гостям стихи.» А мне хотелось, чтобы люди ее увидели во всей красе. Когда она показала этот номер со старушкой, у многих на глазах я увидела слезы, а академик Франк, сидевший в первом ряду, видя мой смех, после концерта сказал: «Я так вас уважаю, но как вы могли смеяться?» Он воспринял все впрямую, не понял, что я смеюсь от восхищения работой актрисы. Восхищения ее талантом?

С. Новикова
01-1997
Театральный курьер