Транзит неудобен, остановка на полпути сбивает нас с заданного ритма. А ритм, как и век, скоростной, напряженный — кажется, что даже вагонные колеса выстукивают: успеть, успеть, успеть… Не успеваем… Что-то доделать, с кем-то встретиться, кого-то дослушать. И чем больше скорость поезда, чем быстрее мелькают за окном названия маленьких, спокойных станций, тем настойчивее, особенно с возрастом, и чаще мелькает мысль: а если сойти вот здесь, сейчас, на день, на час, на вздох… Но мы никогда не выходим на полустанках — нам некогда остановиться и оглянуться, мы очень спешим. И только Случай или Судьба — назовите это как хотите — посылают нам транзитную остановку.
К главному герою телефильма «Транзит» (Свердловская киностудия, сценарий Л. Зорина, постановка В. Фокина) — известному архитектору Владимиру Сергеевичу Багрову случай пришел в виде нелетной погоды и хвоста уходящего поезда, на который он тоже не успел. Таким образом судьба подарила ему целые сутки отдыха. От дел, от забот, от слова «нужно». Впрочем, ни радости, ни тем более благодарности судьбе за это Багров не испытывал. Раздражало все: сама станция Унгур, добродушный шофер, жидкий чай в станционном буфете и даже собственная — неуклюжая и пошловатая — попытка завязать «командировочный» роман с простенькой, невидной Татьяной.
Потом были бесконечные чаи и любопытные взгляды подруг, «случайно» забежавших на огонек, натянуто-вежливое немногословие претендента на руку героини и суесловие ее отчима, а камера оператора С. Гаврилова медленно бродила по комнате давно одинокой женщины, по неуютным коридорам и кухне «коммуналки», заглядывала на шумную, счастливую свадьбу за стенкой, рождая в нас пронзительно-щемящее чувство неустроенности и одиночества. А потом было неожиданное, главное в фильме и очень важное в жизни его героев. Ее, Татьянино, тихое, но твердое: «Оставайтесь».
Фильм очень долго — целую серию — шел и вел нас, телезрителей, к этому слову и последующим за ним ночи и утру. В одноименной пьесе Л. Зорина, по которой снята эта лента, подобная экспозиция необходима, чтобы «оправдать» Багрова, чтобы не дать ни малейшего повода посчитать его банальным столичным соблазнителем, воспользовавшимся случаем и одиночеством женщины. Но создатели фильма не учли, что на экране вполне достаточно одного появления Михаила Ульянова, чья мощная актерская фактура и прошлые «командирские» роли дают нам возможность уже с первых кадров почувствовать всю неординарность, властность, «сильность» характера его Багрова.
Нам гораздо интереснее наблюдать за актером, когда его герой снимает с себя маску непробиваемо сильной личности, оказавшись наедине с Татьяной и собственными сомнениями. Уходит начальственная резкость слов и поступков. Остается немолодой, очень усталый душой человек. Очень сильный и очень слабый. А рядом с ним женщина, сумевшая не только увидеть эту усталость, но и не побоявшаяся сломать свою спокойную, размеренную жизнь, чтобы помочь ему. Марина Неелова «негромко», но очень «слышно» ведет свою партию, деликатно, не пережимая, сплавляет воедино беззащитность и внутреннюю силу, робкую ночную надежду и трезвое понимание наступившего утра. И в итоге именно она, Татьяна, оказывается сильнее, когда, отбросив условности, предлагает Багрову остаться, а он остается лишь до утра. И богаче: она-то сумела превратить Случай в Судьбу.
И все же о чем этот фильм? О несостоявшейся любви? Нет. Тем более, что это слово герои бережно не произносят даже тогда, когда вроде бы «положено» — и на экране, и в жизни — произносить его. Этот фильм — о состоявшейся встрече. Так не будем же, как и авторы фильма, судить героев ни за ее негромкое «оставайтесь», ни за его торопливое «я тебе чиркану», в которое не верит ни она, ни он сам, ни мы с вами. Потому что картина эта, несмотря на пронизанную горечью и болью сцену прощания, не только о потерях, но и о приобретениях. Хотя, казалось бы, что могут приобрести герои, расставшись навсегда? Ну хорошо, Татьяна — память о встрече, которая будет помогать ей жить дальше. А Багров? О чем же думал он, смотря невидящим взглядом на мелькающие за окном другие станции? Сожалел? Раскаивался? Злился? В фильме нет прямого ответа. Но он, пожалуй, есть в другом произведении Л. Зорина, в повести «Главная тема»: «Как сказала та девочка? Жить — не мечтать. А что это значит — мечтать? Все откладывать. На завтра, на неопределенный срок. Откладывать замыслы, труд, любовь. Откладывать жизнь. Жить — не мечтать. Небо начинало белеть, а он все не давал себе роздыха. Сводил сам с собой давние счеты и яростно себя уверял, что все теперь пойдет по-другому».
Транзит душе необходим. ..

П. Смирнов
31-05-1984
Советская Россия