Нехитрая эта сентенция вспоминается после знакомства с недавними работами Центрального телевидения. Работы разные, роднит их одно — ощутимые попытки создать музыкальный спектакль веселого жанра. Тут и старинный водевиль («Лев Гурыч Синичкин» Д. Ленского «Соломенная шляпка» Э. Лабиша), и модный мюзикл (перенесенный на экран спектакль Ленинградского театра музкомедии «Свадьба Кречинского» по А. Сухово-Кобылину), и классическая комедия («Театр Клары Газуль» П. Мериме). Веселое представление с музыкой и танцами очень любимо зрителями, и надо бы порадоваться такой урожайности, да процент удач слишком невысок. Потому-то без всякого желания каламбурить и просится вывод: как важно быть серьезным (и ответственным!), когда ставишь комедийную классику, да еще с «заявкой» на музыкальный спектакль, да еще на телевидении с его многомиллионной аудиторией.
Такая взыскательная ответственность отличает, на мой взгляд, телевизионный спектакль «Ночь ошибок», поставленный Михаилом Козаковым по пьесе английского классика О. Голдсмита. Режиссеру удалось доказать, что отнюдь не устарели мысли автора о красоте человеческих чувств в их естественном, свободном выявлении. В выдержанном по стилю, радующем хорошим вкусом спектакле витает дух доброй старой Англии, окинутой ироническим взором нашего современника.
В центре представления заметна фигура Тони Лумкинса в исполнении К. Райкина — по-моему, самая яркая работа в этом сильном актерском ансамбле. Полуграмотный деревенский увалень, придурковатый домашний пакостник, каким часто выглядит Тони в английском театре, оборотился в сметливого, расторопного, брызжущего неистраченной энергией юношу. Работу артиста отличают взрывчатый темперамент, отличная пластика, уверенное владение всеми оттенками смешного.
Главные исполнители разыграли свою невероятную историю с точным чувством стиля и увлеченностью. Прежде всего это относится к непосредственной и изобретательной М. Неелловой — Кэт. Тонко и изящно обрисовано О. Далем единство обоих «ликов» Марлоу-сына. Разнообразна в роли миссис Хардкэстль А. Дмитриева. Как всегда, пленяет достоверностью и полнокровием комедийного образа А. Калягин — мистер Хардкэстль; непринужденны и обаятельны Гастингс — Л. Каневский и Марлоу-отец — Г. Лямпе. Словом, актеры хорошо усвоили «условия игры», заявленные режиссером в прологе и эпилоге.
«Условия игры» не стали, к счастью, чужеродными и навязчивыми, как «персонажи от театра», введенные в «Соломенную шляпку», и не затягивали действия, подобно Дирижеру из «Льва Гурыча Синичкина».
«Ночь ошибок» задумана как цельный музыкальный спектакль, и исполнители ведут себя в этой стихии на удивление свободно и выразительно. Может быть, секрет кроется в том, что атмосфера представления буквально настоена на яркой, броской, истинно театральной музыке Д. Кривицкого.
Разумеется, сделанный в жесткие сроки спектакль не свободен от недостатков. Отнесем к ним прежде всего те неудачные строки из стихов Е. Рейна, что особенно резали слух. Не всюду удовлетворяло, качество звукозаписи — к сожалению, нередкий изъян в последних телеспектаклях. Кое-где, особенно в первой части, с ее многочисленными «врезами», ослабевал ритм. Но это, несомненно, не слишком помешало удовольствию, которое доставил нам веселый музыкальный спектакль «Ночь ошибок».

Е. Ольхович
31-03-1975
Вечерняя Москва