Московский театр «Современник» только что выпустил два спектакля, посвященных 30-летию Победы в Великой Отечественной войне. Такие юбилейные спектакли сейчас готовят и другие театры. И потому уже к этим двум премьерам интерес особый. Они — в числе первых…
Как театру — любому театру — достойно отметить тридцатилетие Победы? Естественно, воскресить на сцене эпизоды войны и людей войны, чтобы еще раз напомнить: была величайшая трагедия, величайшая стойкость, массовый героизм, Победа.
Но искусство не может только этим и ограничиться. Театр, обращаясь к героическому нашему прошлому сегодня, обязан сделать в нем и свое — сегодняшнее — художественное открытие. Только в этом случае произведение о войне станет истинно современным. Зритель ждет открытий!
Новые спектакли «Современника» этих ожиданий не обманули.

Действие пьесы Константина Симонова «Из записок Лопатина» (режиссер И. Райхельгауз) происходит в канун 1943 года. Военный журналист Лопатин приезжает на несколько дней в Ташкент — «столицу тыла»: здесь на киностудии снимается фильм по его фронтовым очеркам. Случайные встречи и разговоры Лопатина с людьми тыла, любовь — тоже в общем-то случайно нахлынувшая на него здесь, но большая, истинная, а затем расставание и отъезд Лопатина опять на фронт — вот, собственно, и весь сюжет пьесы. Ее камерность, оторванность от больших, глобальных событий на фронте и в тылу нарочиты.
И тем не менее новая пьеса Симонова — о фронте и о тыле. О войне. Ибо она — о людях эпохи войны. О том не как, а чем эти люди жили — какими мыслями и чувствами. И что им больше всего было нужно тогда узнать и понять, чтобы жить дальше.
Каждый разговор Лопатина с новым человеком, встреченным в Ташкенте, — это даже не разговор, а непрерывные ответы на вопросы. Что там, на фронте? Научились ли мы воевать с фашистами? И, наконец, — каков человек на войне? Как она меняет его — в кого или во что превращает?
Лопатин (его роль исполняет Валентин Гафт), приучивший себя всегда смотреть правде в лицо, только ее говорить и писать, на все вопросы дает ответы честные, прямые: вот это он видел сам, а это знает точно… И не только герои пьесы — мы, зрители, люди 1975 года, слушаем Лопатина с глубочайшим интересом и волнением. Потому что Симонов не наделил Лопатина «поздней мудростью», его герой не знает, да и не мог знать того, что знаем теперь о войне мы. И в этой разности оценок событий и людей — Лопатиным и нами — и оказалось заключено для нас, зрителей, новое познание войны. Познание истинных причин многих тогдашних людских поступков, слов, действий, судеб, которые сейчас, с позиции иных лет, иных знаний, иного возраста, порой уже могут показаться и необъяснимыми, и странными, и бездумными даже.
Но не в этом главное откровение спектакля.
Каждая встреча Лопатина в Ташкенте с новым человеком — это для нас, зрителей, знакомство еще с одним жаждущим понять: а правильно ли он сам живет сейчас, так ли, как должно ему жить, когда идет война?
Мучается, оказавшись в нравственном тупике, старый друг Лопатина Вячеслав (артист П. Вельяминов) — способный поэт, умный и тонкий человек. В приступе страха он сам выбрал себе вместо фронта — Ташкент. Он никого не обманул при этом, не предал. Он совершил самопредательство. Приговор над ним, в сущности, уже привела в исполнение его тыловая жизнь. Она обесплодила его — писать о войне он не может, ибо не видел ее. А писать о чем-то другом, когда война, для него невозможно. Так как теперь быть, ради чего продолжать свое существование?
Вот Режиссер и Актриса (О. Табаков и Г. Волчек), с которыми Лопатин тоже познакомился в Ташкенте. Люди талантливые, горячие, деятельные, одержимы идеей создать не просто еще один фильм и спектакль о войне, а нечто такое, что должно стать большой художественной правдой о войне. Но как найти, разглядеть, понять эту правду?
Ника (артистка М. Неёлова) — хрупкая, нежная женщина, осмелившаяся вдруг, с первого взгляда полюбить Лопатина, поверить в него до конца. И ничего не потребовать взамен — ни поступков, ни слов, ни даже писем с фронта. Что это в сущности такое — эта «трехдневная» любовь Ники? Грустная дань военным обстоятельствам, так сказать, новая мораль войны? Или, напротив, любовь ее - как раз вопреки войне, вопреки всем горестям и смертям?
Вопросы, вопросы, вопросы… Большие, серьезные, главные для героев пьесы. И далеко не на каждый находят они ответ. И далеко не на каждый из них — уже нам — дает ответ спектакль.
Потому что это «вечные» вопросы. Они волнуют и нас — сегодня. И мы - сегодняшние — тоже ищем на них ответ. Но то, что они волновали людей войны и тогда тоже были для них главными, — в этом для большинства зрителей спектакля и заключено главное его откровение. Ибо те, кто в голоде и болезнях, в крови и смерти спрашивал себя — как быть справедливым, как создавать честное искусство и как честно любить, — такие люди достойны и памяти, и уважения, и славы!

Еще одна премьера театра — спектакль «Эшелон» по пьесе Михаила Рощина (постановка Галины Волчек).
На сцене — товарный железнодорожный вагон. Один из многих в длинном эшелоне, который медленно ползет из Москвы на восток — подальше от войны, от бомб, от смерти. Эвакуируется столичная фабрика. В вагоне — станки, упрятанные в наскоро сколоченные ящики. В вагоне — женщины и дети.
Драматург Михаил Рощин и театр обратились к совершенно новым для драматургического искусства событиям первых лет войны. Не было еще на театральных сценах повествования — специального, глубокого, яркого — о таких эшелонах, о тысячах таких эшелонов, которые шли на восток. А ведь в эшелонах этих ехали миллионы!
Драматург и театр заново открывают нам существенную грань военной судьбы народа.
Спектакль повествует о нескольких днях жизни нескольких женщин и их детей. Мы видим быт вагона — развешанные между станками занавесочки и выстиранное белье, железную печурку посередине. Мы слушаем неторопливые рассказы женщин о своей жизни. Эти рассказы постепенно «открывают» нам каждую героиню спектакля, о каждой мы узнаем что-то существенное. Но, пожалуй, лишь то, что осталось уже в прошлом и что решительно отрезала теперь война: радужные мечты, приятные, греющие душу домашние дела, любовь…
А чем интересны нам эти женщины сейчас — в закупоренном вагоне, томящиеся без дела, без вестей, находящиеся лишь в ожидании, когда приедут? Ну, ведут обычные разговоры, стирают белье, дружно ругают какую-нибудь грязнулю. Чередование бытовых сценок и только?
Нет, действующие лица повествования не ординарны, как кажется на первый взгляд. Для многих героинь спектакля эти будничные разговоры, постирушки, мелкие ссоры — лишь маскировка, способ скрыть от других свое беспокойство и свой страх: за мужей, которые на войне, за детей, которые едут с ними. И еще — главное: игра эта — в будничность, обычность жизни — изобретена, чтобы помочь друг другу не впасть в отчаяние, в истерику, не обессилеть от горя.
Люди, случайно, волею судьбы соединенные в коллектив, оказались коллективом не формальным — истинным. И в коллективе этом уже властвуют, высокие законы добра и взаимной помощи.
Лишь изображает из себя разбитную «кралю» молоденькая «девочка с Арбата» Лавра (артистка Т. Лаврова). Лишь подыгрывает ей, а не действительно ворчит пожилая свекровь, ее (Л. Добржанская). Бесконечными прибаутками пытается развеселить других и спрятать свое горе Маша (А. Покровская). Она действительно обладает характером сильным, стойким, но ведь и у нее муж на фронте, а здесь сын…
И хотя никаких резких, бурных событий долгое время не происходит, настроение женщин, их внутреннее состояние постепенно меняются. Общение друг с другом, совместная — единым коллективом — жизнь уже начала влиять на них. Постепенно приходит в себя, словно возвращается в действительность, Катя (А. Вертинская). Трагедия разлуки с мужем заполняла ее поначалу всю целиком. И только бережное отношение к ней других женщин и общие заботы вернули ее к действиям, к словам, к жизни. Добрее стала ворчливая, злая Саввишна (Л. Иванова). Открылось вдруг, распахнулось сердце всегда замкнутой, ушедшей в себя Ивы (Е. Козелькова).
…Обычный для той, военной поры эшелон на восток. Обычный вагон с эвакуированными. Обычные женщины: фабричные. Но сколько, оказывается, в каждой стойкости, сколько сил, чтобы жить и делать свое дело! И сколько сил помогать другим! Откуда все это в людях? Почему проявилось так бурно все самое высокое, благородное, чистое, чем только может обладать человек? Потому что война?
Да, потому что война! Это она — миллион раз проклятая! — тем не менее открыла истинную цену, а точнее — бесценность человеческих душ!
Истоки нашей Победы. Их много. Им несть числа. Но среди главных — всеобщее Мужество и Доброта. И потому даже в трагедиях войны звучит и гимн Людям.
Звучит он сейчас и со сцены театра «Современник».

Пусть извинят меня любители театра за то, что обошел я молчанием работу режиссеров в обоих спектаклях и лишь упомянул фамилии некоторых актеров. Но я не ставил перед собой задачу написать рецензию. Мне показалось важным обратить внимание прежде всего на те гражданские и духовные проблемы, которые поднял театр, отмечая 30-летие Победы.
«Современнику» удалось создать спектакли воистину злободневные, в которых есть к благородная память о людях войны, и то осмысление войны, которое необходимо нам именно сегодня, чтобы достойно именовать себя Наследниками Победы.

Ю. Скворцов
10-04-1975
Труд