Героини Марины Нееловой победоносно несчастливы. Они прекрасны в беде, бестрепетны в самопожертвовании. 
Актерская тема Нееловой — красота несбывшейся жизни. Все, что может быть отнято, отнимается: людьми, временем, судьбой.
Если искать «музыкальный тембр» ее актерского дара — оставим в стороне инструменты, что приходят на ум первыми: скрипка… флейта… Оно и банально, и льстиво, и неточно в главном. «Инструмент» Нееловой — здешний, неунаследованный. Он не имеет давнего прошлого с легендами и традициями — только ближайшее длиной в одну жизнь.
В игре Нееловой, в грациозной нервности ее жеста, в напряженных вибрациях наэлектризованной фразы, в экзальтированной нежности и неуправляемой сексуальности ее героинь переливаются свобода и отчаяние альт-саксофона. Пронзительный, нагой, кровоточащий звук — умирающий на лету. Темы ее были сыграны фантастическим Чарли Паркером. «Сверхзадачи» ее ролей высказаны самым мучительным поэтом России — Мариной Цветаевой.
Талант, ни в чем не укорененный, ничем не охраняемый. Именно поэтому в ее сосредоточенном неистовстве страшно распознать дар трагической актрисы: она слишком резка и точна в абрисах будничной душевной жизни.
Чище и богаче, чем кто-либо, актриса Марина Неелова сыграла самое горькое: муку женственности (не вечной" — нынешней) в тихом ужасе ежедневного несчастья. Не судя, не виня — и за это дай вам Бог, Марина Мстиславовна, радости и благополучия в личном. В том, что не подлежит описанию и лишь изредка доверяется фотообъективу.

Александр Соколянский